Иван-чай – врачеватель обожжённой земли и исцелитель людей

«Малиновый звон иван-чая в лесу!

Тропинки июля, залёгшие в травы.

Большой колокольчик роняет росу

На тёплую землю Российской державы.

Качаются птенчики в люльке гнезда…

О, иволга! Милый лесной архитектор!

За соснами слышно трещанье дрозда,

Колышутся листья от слабого ветра.

По склону ночные фиалки цветут,

Иван-да-марьянник насквозь фиолетов.

А птицы смеются, щебечут и ждут

Подарки от щедрого жаркого лета».

Так сердечно писал о жизни леса певец нашей природы поэт Виктор Боков. Она непростая эта Жизнь, в ней много забот, есть свои радости и свои страдания, но, когда идёшь по лесной тропинке, слушаешь пение птиц, жужжание насекомых, следишь за порхающим полётом бабочек и вздрагиваешь при виде внезапно появившегося перед тобой лося, то кажется, что так будет вечно, день за днём, год за годом.

Но вдруг… огненный вихрь сметает Жизнь. Открылась страшная картина лесного пожара:

«В невинной синеве открыта глубь небес,

Но серая земля влечёт мой взор склонённый.

Я еду по тайге, пожаром опалённой,

И страшен мне в дыму погибший лес.

Обуглены тела поверженных стволов,

Скелеты чёрных рук на высохших лесинах,

Бугры кочкарника в болотистых низинах,

Как жуткие ряды отрубленных голов.

Медлительно идёт мой осторожный конь,

Пытливо трогая некованым копытом

Дорогу жёсткую под пеплом полувзрытом,

Где жадно припадал метавшийся огонь…

Давно ли здесь глухарь влюблённый токовал?

Давно ли здесь на ключ извилистой тропою

Ходил по вечерам росистым к водопою

С подругой робкою внимательный марал?

Здесь Жизнь правдивая следила за борьбой

Родных детей без гнева и без злобы,

Но пламень охватил тенистые трущобы,

Уничтожая всё в стихийности слепой».

Эти пронзительные строки о самой страшной катастрофе в наших лесах – лесном пожаре – написал замечательный учёный и поэт – Пётр Людовикович Драверт.

Безжалостная стихия огня уничтожает всё на своём пути, не щадя ни малого птенчика или зверёныша, ни взрослых животных, ни могучих деревьев, ни цветущих трав. Бывает, что убивает не успевшего уйти, чтобы спастись, человека.

Но пожар рано или поздно стихает, огонь гаснет, а на месте цветущего леса остаётся гарь, пожарище, горельник, о котором уже в другом стихотворении П.Л. Драверт пишет так:

«Мертво, как в пустыне… Рубиновый шар

Висит в отдаленье смущённый.

Придавленный дымом удушливый жар

Разлит в атмосфере сгущённой.

Сухим, однотонным, как саван могил,

Вуалем окутаны дали,

И слышится запах смолистых кадил

В опаловой грёзе печали…»

В наших краях эта тяжелая жалкая картина сгоревшего леса заставляла бы долго и мучительно сжиматься сердца людей, а животных уходить от этого мрачного мёртвого места, если бы не кипрей узколистный, или иван-чай. Как только остынет выжженная земля, сквозь пепел, раздвигая угли, начинают прорываются к солнцу его зелёные продолговатые листочки. Разрастаясь, день за днём, словно волшебное лекарство, он затягивает ожог, и вот пепелище скрылось под высокими стеблями иван-чая, над которыми лилово-розовым облаком взвились султаны его цветов. Другим погорельцам нужны годы для возобновления, а для иван-чая и одного лета хватает, чтобы возродиться, а то и заполнить собою всё пространство обездоленной, обожженной земли. Кипень его прекрасных ярко розовых цветов, как вера в возрождение леса, его былой красоты.

Иван-чай, или кипрей узколистный – одно из любимых в России дикорастущих растений. Он принадлежит к семейству Кипрейные, или Онагриковые, которые называются ещё Ослинниковыми – Onagraceae. Большинство представителей этого семейства жители Северной Америки и Мексики, среди них встречаются деревья до 30 м высотой, например, мексиканское дерево хауя, и мелкие травы, наподобие нашей цирцеи, колдун-травы, или двулепестника. Из комнатных растений родственницей иван-чая является фуксия, названная в честь выдающегося медика и ботаника XVI столетия Леонарда Фукса, можно сказать – «двоюродная сестра» иван-чая.

Фуксия и небольшая хрупкая травка наших влажных лесов – цирцея, совсем не похожи на иван-чай. Фуксия из Южной Америки – небольшое деревце или кустарник, у цирцеи («колдун-травы») мягкие нежные стебли и листья, невзрачные цветки, её высота от 6 до 20 см. Размером и строением цветков, экологическими особенностями иван-чай отличается и от братьев кипреев рода Epilobium, куда ботаники его тоже нередко относят.

Прежде всего иван-чай – высокая трава, он вырастает от 60 до 200 см, то есть в зарослях иван-чая вполне может скрыться человек среднего роста.

От его толстого ползучего корневища отходят горизонтальные и вертикальные корни. Горизонтальные корни (некоторые исследователи считают их корневищами) обильно усыпаны почками, от которых в благоприятных условиях вырастают новые стебли. Таким образом, иван-чай относят к корнеотпрысковым растениям. Эта способность быстро выпускать новые побеги – корневые отпрыски – является одной из причин, почему именно он одним из первых заселяет горельники, а также лесосеки, береговые откосы после оползней, то есть те места, в которых сильно повреждён растительный покров и много свободных для поселения мест.

Прямостоячий, почти не ветвящийся, голый, то есть без опушения, стебель густо облиствлён очередными сидячими или с коротким черешком линейно-ланцетными листьями, сверху темно-зелёными, блестящими, снизу разного цвета – от сизо-зелёного до пурпурно-красного. Размеры листьев варьируют, длина от 4 до 12 см, ширина от 0,7 до 2 см. Формой листья иван-чая напоминают листья некоторых ив.

Восхитительны цветы иван-чая – яркие лилово-розовые. Однако в пределах цветка окраска варьирует. Цветок иван-чая, как говорят ботаники, четверного типа, то есть за исключением единственного пестика, остальные части цветка в количестве либо четырёх (чашелистики и лепестки), либо восьми (тычинки).

Лиловость в цветке обязана сиреневой примеси к розовому. Более всего сиреневого в узких ланцетных чашелистиках, делающего их более тёмными по сравнению с розовыми округлыми лепестками. Восемь тычинок свешиваются на сравнительно длинных нитях. Их нити в цветке самые светлые, а пыльники темнее. Пыльники чрезвычайно липкие, благодаря покрывающему их веществу висцину. Между расширенными основаниями тычиночных нитей и основанием столбика видно тёмно-зелёное кольцо. Это нектарник. В отличие от многих других видов нашей флоры окраска цветка иван-чая распространяется на его цветоножку и даже ось соцветия. Цветок иван-чая несколько ассиметричен и эта небольшая ассиметрия придаёт ему в наших глазах некую прелесть.

Первыми в цветке созревают пыльники. Только после того, как они окончательно отпылят, ранее коротенький столбик пестика с ещё нераскрытым рыльцем начинает быстро удлиняться, почти вдвое, а рыльце раскрывается четырьмя растопыренными лопастями. Это явление называется протоандрией. Оно препятствует самоопылению. Насекомые-опылители, вымазавшиеся пыльцой после посещения молодых цветков, при взятии нектара у старых касаются лопастей рыльца, и так происходит перекрёстное опыление, более эффективное для будущего вида, чем самоопыление. Основными опылителями иван-чая являются пчёлы, реже мухи. Чтобы мелкие насекомые бесполезно не растаскивали нектар, не произведя опыление, в цветке иван-чая имеется защита от «воришек»: расширенные основания тычиночных нитей и волоски на столбике закрывают от них вожделенный нектар.

Цветы иван-чая собраны в крупную остроконечную кисть. Они цветут долго – иногда по два месяца, с июля по сентябрь, раскрываясь в соцветии один за другим через определённое время снизу вверх. Поэтому в момент раскрытия верхних цветков, нижние уже образовали плоды, которые быстро созревая, выпускают «на волю» семена с пучками длинных шелковистых волосков. Вот почему не стоит собирать иван-чай для букетов: на следующий день ваше жильё будет замусорено обилием пуха. В одном из своих стихотворений П.Л. Драверт, обращаясь к лету, достигшему в июле своей вершины, называет лето Авигеей по имени прекрасной и мудрой женщины, которая, согласно библейским сказаниям, своими дарами помогла легендарному царю Давиду. В этом стихотворении иван-чай, или кипрей узколистный, со своим копьевидным соцветием, выступает охранителем прекрасного Лета от злых и предательских сил.

«Авигея, засни! Над тобою не дремлет спирея,

Чутко внемлет она отголоскам качаний волнистых;

Угрожающе вверх поднялась пирамида кипрея,

Но безбольна обида объятий его остролистных»

Плод иван-чая – четырёхстворчатая длинная, похожая на стручок коробочка. От стручка отличается количеством створок (у стручка их две) и местом расположения семян (у стручка на особой пленчатой перегородке между створками, тогда как у иван-чая на дне коробочки). Коробочка растрескивается в сухую погоду, при этом её створки закручиваются, освобождая «путь» к воздушным течениях для мелких семян, которые снабжены пучком шелковистых волосков. Благодаря им, семена далеко разносятся ветром.

Иван-чай производит невообразимое количество семян. По свидетельству учёных каждый отцветший стебель может дать от двадцати до сорока тысяч мелких твёрдых семян, а всего гектар земли, занятый иван-чаем даёт за лето до четырёх миллиардов семян отличной всхожести. Более того, они способны длительное время сохранять в почве свою всхожесть. Этим тоже, по-видимому, объясняется тот факт, что большие гари быстро заселяются иван-чаем.

Казалось бы – нет препятствий для его распространения и все, пригодные для его произрастания места, должны быть заняты только им. Но в природе так не происходит. Целых пять лет иван-чай безраздельно властвует на гарях и вырубках. Но постепенно под его пологом, на восстанавливающейся почве появляются новые древесные и травянистые растения, отнимая у иван-чая жизненное пространство. Иван-чай, как заботливая няня, защищает малолеток от жгучих лучей летнего полдня, осенью осаживает холодные ветра и даже немного согревать подопечных, так как замечено, что в зарослях иван-чая воздух теплее. Таким образом под пологом иван-чая создаётся более благоприятный микроклимат.

Однако, подрастая, деревья начинают затенять иван-чай. Попадая в тень, его цветы плохо развиваются и начинают производить невсхожие семена. И хотя недостаток семян в определённой степени возмещается корневыми отпрысками, постепенно заросли иван-чая изреживаются и он уступает место новым поселенцам.

Тому несколько причин. Во-первых, при такой высокой плотности зарослей иван-чая происходит изменение содержания в почве питательных веществ: густое население зарослей «высасывает» из почвы в первую очередь самые необходимые для этого вида вещества. Их с каждым годом становится всё меньше, растения начитают голодать. Во-вторых, взаимное влияние растений, кроме борьбы за свет, воду, питание, выражается через появление физиологически активных веществ, в том числе колинов – особых корневых выделений, которые могут отрицательно сказываться на развитие рядом растущих экземпляров как других видов, так своего собственного. Это так называемое явление аллелопатии. В плотных зарослях иван-чая происходит выделение и накопление токсичных колинов, которые угнетают молодые неокрепшие растения. В конечном счёте иван-чай вытесняет сам себя. В-третьих, на освободившиеся места проникают другие виды, некоторые обладают, как говорят, высокой аллелопатичностью и, разрастаясь, в свою очередь, вытесняют иван-чай. К таким агрессивным аллелопатичным растениям, например, относится полынь. Поэтому лет через пять заросли иван-чая, врачевавшие обожжённую землю пожарищ, начинают изреживаться до полного его исчезновения. Зелёный бинт снимается с зажившей раны. Но свою роль иван-чай выполнил: как волшебное лекарство залечил лесу ожоги, нанесённые огнём.

Этот вид имеет два официальных названия: иван-ча́й узколи́стный – лат. Chamaenérion angustifolium и кипре́й узколистный – лат. Epilóbium angustifolium. Происхождение латинских наименований связано с внешними особенностями растения. Так слово Chamaenérion произошло от слияния двух слов – греческого сhamai – низкий и латинского nérion – олеандр. Средиземноморский высокий кустарник олеандр отличается красивыми розовыми, как у иван-чая, цветами и похожими ланцетными жесткими листьями. Потому иван-чай и назвали Chamaenérion – маленький, низкий олеандр. Слово angustifolium переводится «узколистный».

Забавен перевод второго латинского названия иван-чая – Epilóbium angustifolium. Если слово angustifolium – узколистный, то Epilóbium по происхождению латинизированное греческое слово и переводится как «фиалка на стручке» (epi – на, loboa – стручок, ioa – фиалка). По-видимому, название дано из-за венчика, по форме несколько схожем с фиалкой, и стручкообразной завязью, на которой он как бы сидит.

А русское название, может быть, дано иван-чаю потому, что в старину принято было его собирать на Купальской неделе, а в ночь на Ивана Купалу, по поверью, он обретает особую силу, и, собранный в эту короткую ночь считался особо целебным средством от многих болезней. Есть и другое толкование названия «иван-чай», но об этом ниже.

Иван-чай в разных местах России богат другими многочисленными народными названиями. Известный русский ботаник, лесовод, фенолог Николай Иванович Анненков в конце XIX столетия написал интереснейшую книгу «Ботанический словарь». В нём он указывал местные названия многих российских растений. Для иван-чая он насчитал 58 (!) народных названий. Некоторые из них связаны с внешними особенностями, например, названия «верба-трава», «ива-трава» возникли из-за схожести его листьев с листьями некоторых ив, имена «огненная трава», «пожарник» даны иван-чаю за его способность первым заселять пожарища, гари. «Скрипуном» и «плакуном» в некоторых местах его зовут потому, что при попытке выдернуть его из земли возникает похожий на скрип звук. Многие названия иван-чая связаны с его использованием. Так имена «дикая конопля» и «дикий лён» даны ему за прочный луб его стеблей, из которых на Руси вили верёвки и даже изготавливали грубые ткани. Есть у него также названия «хлебница», «мельничек», так как из высушенные и размолотые его корни добавлялись в муку и использовались для выпечки хлеба. Распространённое название «пуховик» было дано иван-чаю из-за того, что его обильный пух использовался при изготовлении ваты, им набивали подушки и матрасы. Ещё иван-чай называли «петушковыми яблоками» – за вкусовые свойства молодых листьев, вполне пригодных для салата. Да как только не называли иван-чай в народе! Это ещё раз говорит о его популярности.

Но самым распространённым в прошлом названием, третьим по значимости после двух вышеупомянутых научных, было название «копорский чай». О нём следует упомянуть отдельно.

На Руси с древних времён употребляли напиток, изготовленный из иван-чая. Говорят, что этот напиток упоминается в старинных русских рукописях. По сведениям историков изготавливали его так: листья иван-чая сушили, шпарили в кадке кипятком, перетирали в корыте, затем откидывали на противни и томили в русской печи. После сушки листья ещё раз мяли, и сырьё для напитка было готово.

В самых больших объёмах его производили в селе Копорье под Санкт-Петербургом (ныне Ленинградская область), благодаря чему и родилось его название – копорский чай. По вкусу и цвету он не уступал заморскому китайскому чаю.

Удивительна история копорского чая и села Копорье. Собственно, это не совсем село, а древняя крепость, выстроенная в 1237 году рыцарями Ливонского ордена, как сооружение, задачей которого было обеспечить нападение на русские земли. Однако в процессе войны с рыцарями войска Александра Невского разрушили крепость. Но через сорок лет сын Александра Невского Дмитрий Александрович построил в Копорье каменную крепость – северо-западный форпост Великого Новгорода. Развалины этой крепости сохранились до сих пор. История крепости Копорье была бурной, крепость переходила от русских к шведам и обратно, и только в 1763 году она, оказавшись окончательно на территории Российской империи, была исключена из числа оборонительных сооружений.

Но ещё в XIII веке военное значение Копорья стало вытесняться его новой мирной деятельностью, а к началуXIX столетия Копорье превратилось в «мировую фабрику по производству традиционного русского напитка из иван-чая, о котором упомянуто выше.

Производимое по старинным рецептам сырьё для напитка и сам напиток стали называть копорским чаем, а позже и растение иван-чай тоже получило своё третье, широко распространённое имя «копорский чай». Сотни пудов этого продукта использовались в России. Позже он стал важнейшей составляющей в российском экспорте. После особой обработки его отправляли морем в Англию и другие страны Европы, где он был знаменит также, как персидские ковры, китайский шелк, дамасская сталь. По объёму экспорт копорского чая стоял на втором месте, оставив за собой меха и даже золото. За границей его называли Русским чаем. Он стал торговой маркой России. В Европе давно знали и пили русский чай, в отличие от азиатского, в том числе китайского, который приживался медленно и трудно. Невестка французского короля Людовика XIV в своем письме 1720 года писала: «Вкус азиатского чая напоминает сено с навозом. Боже, как можно пить такую горечь! То ли дело травяной чай из России! ».

Тем не менее, для любителей заморского, особенно китайского, чая в Копорье стали изготовлять чай, по вкусу и цвету не отличающегося от китайского. Появились недобросовестные купцы, которые подмешивали к дорогому китайскому чаю копорский и выдавали эту смесь за восточную диковину. Но в дореволюционной России это считалось бессовестной фальсификацией, мошенничеством и преследовалось по закону. Таких купцов отдавали под суд.

В начале XIX века царь Александр I выдавал лицензии на прямые поставки копорского чая непосредственно в Англию. А она к этому времени владела мощнейшей Ост-Индийской компанией по производству и продаже чая из Азии и продавала со своих обширных плантаций индийский чай, но, что интересно, по свидетельству историков сами англичане предпочитали пить копорский, ежегодно закупая его в России, ибо англичане были убеждены, что регулярное употребление русского чая делает человека сильным, защищает от разных болезней и возвращает молодость.

Постепенно популярность копорского чая так возросла, что стала подрывать финансовое могущество Ост-Индийской чайной компании. Такого сильного конкурента на чайном рынке владельцы компании больше терпеть не могли. Сначала они раздували скандалы, ложно обвиняя Россию в снижении качества чая, якобы русские перетирают чай белой глиной, а она, мол, вредна для здоровья, тогда как истинная причина была в том, что владельцам Ост-Индийской компании надо было убрать с собственного рынка Англии мощнейшего конкурента – Русский чай. Компания добилась своего, и закуп русского чая в Англии был снижен, а после революции 1917 года полностью прекращён.

Но на этом история копорского чая не закончилась. Перед войной в Копорье был создан уникальный научно-производственный центр, в котором по старинным рецептам вновь стали производить копорский чай. Он поставлялся главным образом в армию и больницы. Немецкая разведка донесла германскому командованию о секретной лаборатории в Копорье, где производится некое средство, укрепляющее здоровье бойцов Красной Армии, а, значит, и обороноспособность страны. Поэтому в самом начале Великой Отечественной войны в сентябре 1941 года, когда фашисты рвались к Ленинграду, появился странный приказ направить часть войска в Копорье, чтобы уничтожить секретный объект под кодовым названием «Река Жизни». Это была та самая, волнующая фашистов, лаборатория. Специальная танковая колонна свернула с прямого ленинградского направления, разбила крепость, уничтожила лабораторию, а работавшие в ней были расстреляны. Экспериментальные поля иван-чая были танками полностью уничтожены.

Ныне Копорье – известный объект для посещения туристами, которые осматривают остатки древней крепости, знакомятся с её военной историей. А копорский чай там пока не производят. Но в разных концах нашей Родины, везде, где растёт эта удивительная трава, люди всё больше интересуются её полезными свойствами, собирают, экспериментируют, обмениваются рецептами.

Наши предки использовали иван-чай не только для приготовления целительных напитков. В пищу употребляли листья, молодые побеги, корни этого замечательного растения, и для всего находились разнообразные рецепты.

Но современный интерес к иван-чаю больше связан с его целительными свойствами. Официальная медицина признала способность иван-чая в чистом виде или в травяных сборах излечивать более тридцати заболеваний. Наиболее популярен иван-чай при лечении желудочно-кишечного тракта и некоторых заболеваний мужской сферы, в первую очередь, простатита и аденомы простаты. Недаром у нас на севере Башкортостана его называют «мужской травой». Остаются в силе рецепты приготовления снадобий, повышающих работоспособность, защитные функции организма, иммунитет.

Высоко ценится иван-чай у пчеловодов. Он является прекрасным летним медоносом. Его мёдопродуктивность достигает 600 кг и более с гектара зарослей, причём один цветок даёт 15 мг нектара, а единичные, как правило, первые цветки – до 26 мг. В нектаре преобладают глюкоза и фруктоза. Сахаристость нектара сильно зависит от погодных условий: так, при высокой температуре и средней относительной влажности воздуха, то есть при благоприятных условиях, содержание сахара в нектаре одного цветка составляет от 4 до 6 мг, при прохладной погоде и высокой влажности падает до 1,3-2,3 мг. Больше всего нектара выделяется утром. Нектар у иван-чая образуется даже в такую погоду, когда и липа и клевер прекращают его выделение. Но с возрастом растения мёдопродуктивность падает, постепенно сходя на нет.

У мёда от иван-чая есть свои особенности. Он водянисто-прозрачный с зеленоватым оттенком, нежного вкуса. Но вскоре после откачивания он кристаллизуется крупной белоснежной крупкой. Среди медоносов травянистой флоры лесов иван-чай может быть поставлен на первое место. Даже такие известные медоносы, как клевер, донник, гречиха значительно ему уступают. Только липа с ее медоносностью 1000 кг на гектар оставляет иван-чай позади себя.

У нас в Башкортостане растёт иван-чай, или кипрей узколистный. Есть ли другие виды этого замечательного растения? Есть. Так в Гренландии растет иван-чай широколистный – национальный символ страны. Он напоминает наш иван-чай узколистный, но отличается размерами листьев и некоторыми особенностями цветов. Этот вид играет большую роль в питании эскимосов. Они едят его листья в виде салатов, заваривают, как чай. Встречается он и в наших тундрах.

Кавказский иван-чай растёт по долинам рек в альпийском поясе Западного Кавказа и Адыгеи. Невысокий с ползучими стеблями, крупными цветками, собранными в короткую кисть, он очень декоративен.

Иван-чай Додонея широко распространён в субарктической и умеренной зонах Северного полушария, отличается мелкими белыми или розовыми цветками. Растёт по берегам и на лугах, в среднем и субальпийском поясах.

Иван-чай Стевена. У него очень узкие – не более 3 мм в поперечнике – листья. Встречается в Европе. Также широко распространён в Европе морозостойкий иван-чай Флейчера, напоминающий иван-чай Стевена.

Иван-чай колхидский очень красивое невысокое растение с лилово-розовыми цветами – житель альпийских лугов Кавказа. Другое его название – иван-чай иранский – связано с тем, что он встречается и на Иранском нагорье. Наконец, следует упомянуть иван-чай Даниеля, который растёт в Северной Америке.

Не удивительно, что об иван-чае имеется много сказок и мифов. Но во многих русских сказках слово «иван-чай» не ассоциируется с напитком из чайного дерева, о котором в России узнали довольно поздно – при царе Михаиле Фёдоровиче, а название фигурировало много раньше. В сказках в словосочетании «иван-чай» второе слово соответствует глаголу чаять – «думать», «надеяться». При употреблении слова «чай» подразумевается «думаю», «надеюсь», «вероятно», «авось» (Это Иван, чай, идёт?). Л.М. Мартьянова в книге «Легенды и мифы о растениях. Легенды Древнего Востока, языческие мифы, античные предания, библейские истории» (2014) приводит такую легенду о появлении на Руси иван-чая:

«Жил в одном селе под Питером паренёк Иван, любил щеголять в красной рубахе. Большую часть времени односельчане видели его в лесу, на опушках, среди цветов и трав. Любил он лес, изучал целебные свойства растений. Завидев мелькавший среди листвы алый цвет, говорили: «Да, это Иван, чай, ходит!»

Никто и не приметил, в какой момент запропастился Иван, но на опушках у околиц вдруг появились невиданные раньше красивые алые цветы. Люди, их увидев, принимали цветы за рубашку Ивана и стали снова говорить: «Да, это Иван, чай!» Так и пристало название к неожиданно появившимся цветам. Привыкли к ним люди: красивые цветы, да душистые. А однажды попали цветы в котелок с кипятком и оказался отвар приятным и освежающим».

Такова легенда о появлении на Руси иван-чая. Но это легенда. А в реальности возможно, что происхождение названия иван-чая связано с глаголом «чаять» в связи с надеждой (чаянием) людей, что это простое, известное всем, как имя «Иван», растение поможет им исцелиться, стать здоровыми, особенно, если собирать его в ночь под Ивана Купала, когда целительные силы лекарственных трав резко возрастают. Так верили наши предки, так верят и современные травознаи.

Другая легенда гласит:

«Давным-давно на Земле жили люди-боги. Они были могущественны, но, не удержавшись, развязали между собой войну. Избегая их взаимного истребления, Провидение ниспослало на них сон. Оно пустило по воздуху семя огненного цветка, чтобы покрыть зелёным ковром пепел пожаров. Враждующие обитатели вдыхали эфиры огненной травы и дивились буйным ростом кипящего пирея. Умиротворившись фимиамами зелёно-розового огня и остудив боевой пыл его настоем, боги удалились от земли, оставив занятия войной людям.

Всякий раз человек приходит в спокойствие обращаясь к этому небесному посланнику. С той поры этот житель пожарищ – свидетель и усмиритель необузданной огненной стихии. Как порождение огня, ветра, земного пепла и воды – кипрей, иван-чай, несёт своё спокойное и уравновешенное живое пламя человеку.

Погашая в душе свои демонические огни, люди воскрешают в себе божественное начало, где трава иван-чая во всём этом – лишь подспорье.

Иван-чай – напиток спящих богов, готовых вновь пробудиться в своей вечной колыбели – в человеке».

Удивительны способности иван-чая. О них можно много рассказывать. Но среди них есть одна, незаметная, однако очень важная – пробуждение любви к живому, к природе, о чём так проникновенно написал Виктор Боков:

«Ничего я не знаю нежней иван-чая!

Своего восхищенья ни с кем не делю.

Он стоит, потихоньку головкой качая,

Отдавая поклоны пчеле и шмелю.

Узнаю его розовый, розовый конус,

Отличаю малиновый светлый огонь,

Подойду, осторожно рукою дотронусь

И услышу мольбу: «Не губи и не тронь,

Я цвету!»

Это значит, что лето в разгаре,

В ожидании благостных ливней и гроз,

Что луга ещё косам стальным не раздали

Травяной изумруд в светлом жемчуге рос.

Он горит, иван-чай, полыхает, бушует,

Повторяет нежнейшие краски зари.

Посмотри, восхитись, новоявленный Шуберт,

И земле музыкальный момент подари!».

Автор – Позднякова Эмма Петровна